Акция "Персона" - Лев Дуров

Наверно, Лев Дуров был самым низкорослым актером страны. Метр шестьдесят — и никаких комплексов по этому поводу: Лев Константинович говорил, что это рост победителя, что ровно такого же роста был Геракл. Он и играл людей вроде бы маленьких, невеликих. Не начальников, а пахарей. Не генералов, а капитанов — хоть милиции, хоть мушкетеров. И говорил, что в каждой роли для него главное — протест маленького человека против самого понятия «маленький человек».

Еще он говорил, что все великие люди были маленького роста. Почитайте, дескать, историю — сами все поймете.

В Англии о нем написали: «трагический клоун». В жизни Дуров был больше клоуном, чем трагиком: любил травить байки и анекдоты. Но внешнее впечатление обманчиво. Дуров умел увидеть в смешном грустное, а в грустном смешное. Жизнь чередует темные и светлые полосы, и очень немногие актеры умеют показать, как человек перешагивает эти полосы, оставаясь человеком.

К знаменитой цирковой династии Дуровых Лев Константинович имел самое прямое отношение. И знаменитая кавалерист-девица Надежда Дурова — прототип главной героини «Гусарской баллады» — его дальняя родственница. У рода Дуровых есть даже свой герб. Хотя дворянские корни никак не сказались на воспитании юного Левы Дурова. Вырос в московском районе Лефортово, был отъявленным двоечником и хулиганом. Директор школы сказал его маме: «Не думайте, что ваш сын самый плохой ученик класса, школы или города — он самый плохой ученик Вселенной!» Но когда началась война, Левка Дуров, как и все лефортовские двоечники и хулиганы, тушил бомбы-зажигалки и помогал ухаживать за ранеными.

Друзья называли его Седым — потому что летом выгорали волосы, Швейком — потому что с ним всегда что-нибудь случалось. Ну и, конечно, Артистом — потому что был он артистичен и обаятелен. В драмкружок районного Дома пионеров попал случайно. Там все разговаривали «как очкарики», со всякими «цирлих-манирлих», но хулигану Дурову понравилось. Дальше — Школа-студия МХАТ, работа в Детском театре. Перечень ролей молодого артиста Дурова в тот период впечатляет: Репей, Тучка, Молодой огурец…

В кино Дуров начинал с ролей простых рабочих парней. Как сам говорил, попал в орбиту полуцветных, полумузыкальных, полухудожественных картин, из которой никак не мог вырваться. Спасибо режиссеру Михаилу Ромму. Он вызвал артиста на кинопробы к фильму «Девять дней одного года». Увидев Дурова, разочарованно сказал: «Вы, Левочка, оказывается, симпатичный, а мне нужно мурло». Учитель Дурова, мхатовский актер Блинников, все-таки убедил Ромма, что Дуров может, если надо, быть кем угодно.

Дуров был идеальным актером — взрывным, нервным, подвижным как ртуть. В театре он играл великие роли в спектаклях великого Анатолия Эфроса. После ухода Эфроса многие годы был главным актером Театра на Малой Бронной, пережившего нелегкие времена, но сохранившегося во многом именно благодаря Льву Константиновичу. Что касается кино, то сам Дуров иронично называл себя «королем эпизода». Играл все больше людей простых, понятных. Мало кто из актеров умел играть так, чтобы зритель радовался жизни и обливался слезами над вымыслом. Дуров умел. Актерский стиль — яркий, даже немного с пережимом. Отточенность движений, яркая характерность, свободная пластика позволяли играть и деревенского мужика, и бесчисленных милиционеров, и капитана королевских мушкетеров, и даже дореволюционного русского каратиста.

В жизни остроумный, легкий, взрывной. Разговаривать с ним было одно удовольствие. Рассказывал так вкусно, что повторять за ним было бессмысленно. Любил розыгрыши, хотя не раз сам становился их жертвой. Независимый, свободолюбивый. В начале семидесятых режиссер Татьяна Лиознова предложила актеру роль в фильме «Семнадцать мгновений весны». Съемки должны были проходить в ГДР, и всем, включая заслуженных и народных артистов, предстояло пройти специальную «выездную комиссию». За столом сидели старые большевики и партийные активисты. Дурова попросили описать советский флаг. Вопрос показался до такой степени идиотским, что Лев Константинович ответил: «Череп и кости». Изумленные члены комиссии попросили назвать столицы союзных республик, и Дуров перечислил: «Малаховка, Тамбов». В довершение попросили назвать членов Политбюро. «А зачем мне их знать? Я в вашу партию вступать не собираюсь», — ответил Дуров. Естественно, ни в какую ГДР, как, впрочем, и куда бы то ни было за границу, Дурова не пустили. Так что Штирлиц убивал провокатора Клауса в Подмосковье.

Лев Константинович стал одним из самых последних народных артистов СССР. Было это в 1991 году, Дуров в то время много снимался в кино и несколько раз подряд не смог приехать в Кремль на церемонию награждения. А потом Советского Союза не стало. Спустя полтора года бывший министр культуры Губенко, живший с Дуровым на одной улице, по-соседски вручил актеру пыльную папку с указом, изданным, когда страна СССР еще была в настоящем, а не в прошлом.

Страны нет, а Дуров был и остается одним из самых любимых народом и, значит, одним из самых народных артистов.

Источник: Культура.РФ

Фотографии